По утверждению Сторча (A.
Storch 1956),
вся психопатология есть не что иное, как фиксированное архаичное поведение.
Исходя из этого любое содержание парафильного поведения всего лишь отражает
онто- и филогенетический регресс психосексуальности. Онтогенетический регресс
проявляется символизацией, стереотипизацией, игровым поведением, свойственным
аномальному сексуальному поведению.
Символизм начинается с деперсонификации, когда на фоне
обезличенного партнера выделяется его определенное качество или комплекс
качеств (или он наделяется ими), которым придается значение самостоятельных
эротических стимулов. Этот процесс имеет определенную этапность. Вначале
нивелируются личностные свойства, что проявляется случайным выбором жертвы
аномального поведения, на втором этапе дезактуализируются биологические
характеристики с игнорированием половых и возрастных особенностей. Затем происходит
опредмечивание объекта и лишение его признаков жизни, а на четвертом этапе —
фетишизация объекта, когда воспринимаются лишь отдельные внешние признаки,
впоследствии замещенные неким знаком, символом. Символом во многих случаях
выступает не просто определенный признак, а целая схема парафильной
активности, своего рода комбинация специфических актов сладострастия. Тогда
предметом действий является само действие без особого значения его результата.
Существование однообразного
клишированного сценария поведения является непреложным правилом парафильных
актов. Явление стереотипизации предусматривает неизменность осуществляемых
действий и их предсказуемость. Привязанность к определенному окружению ярче
всего проявляется в территориальном постоянстве аномальной половой активности и
малейшее изменение в клишированном порядке может оборвать уже начавшееся
перверсное действие. Клишированные формы аномального сексуального поведения,
очевидно, обусловленные механизмом, аналогичным комплексу фиксированных
движений, характер которых не зависит от внешних раздражений, не расчленяются
на отдельные последовательные реакции. Они различаются по степени
законченности, абсолютно предсказуемые и генерируются без обратной связи.
Механизм комплекса фиксированных движений универсален, обеспечивает функцию эмоциональной
саморегуляции, защищает от избыточной стимуляции и служит источником стимулов
при сенсорной депривации, ослабляет напряжение и беспокойство.
По мере реализации аномального сексуального поведения непусковые
раздражители, связанные с поведенческой реакцией, могут вызывать реакцию
самостоятельно в отсутствие первоначальных пусковых факторов. Со временем
каждый такой раздражитель становится эффективным и все больше утрачивается
психологически понятная связь с первичной ситуацией, а каждое повторение
поведенческой реакции является подкреплением аномального сексуального
стереотипа.
Феномены символизма и стереотипизации свойственны и
игровому поведению. Все игры, как и девиантные действия, разыгрываются в
определенных пределах пространства и времени, подчинены четко расписанному
сценарию и повторяются в целом и в определенных элементах. Аномальное
сексуальное поведение есть не что иное, как разыгрывание театра для себя,
свободная и замкнутая в себе деятельность, целиком связанная с индивидуальным
воображением. Онтогенетический регресс актуализирует инфантильные формы
активности со спонтанным эмоционально насыщенным поведением и потерей чувства
собственной индивидуальности, стиранием границы между воображаемым и реальным
миром. Эти особенности свойственны и аутистической игре, что позволяет провести
параллель между пара-фильным и патологическим игровым поведением.
Анализ филогенетического
регресса сознания возможен при ближайшем рассмотрении закономерностей полового
поведения животных, где также существуют примеры прямого сексуального насилия.
Описаны случаи принуждения самок к половому акту самцом скорпионовой мухи и
человекообразными обезьянами. Ряд животных причиняют боль самкам во время
полового сношения, раки при этом откусывают друг у друга части тела, самки
некоторых пауков откусывают голову у самцов. Следовательно, сексуальный садизм,
каннибализм представляют собой атавизм. К проявлению архаичных механизмов можно
отнести и иерархическое доминирование самца среди животных, а в древних
культурах выраженность эрекции и длина члена считались показателями социального
статуса. Победа над соперниками усиливает половую предприимчивость самца, что,
вероятно, и является основой формирования гиперролевого поведения, сексуальной
агрессии, изнасилования и садизма. Такое поведение рассматривается как
компенсационное при наличии внутрипсихического конфликта, обусловленного расстройством
половой идентичности.
При изучении поведения домовых мышей (D.
Davis 1958)
выявлено, что при низкой их плотности преобладает территориальное поведение, а
при высокой — иерархическое. На этом основании можно предположить, что в
городской человеческой популяции больше распространено насильственное и
садистическое поведение, а в сельской местности преобладает невинное
сексуальное поведение в виде фетишизма, эксгибиционизма и т. п.
В изучении развития в онто- и филогенезе половых признаков обращает на
себя внимание то, что при формировании мужской особи признак видоизменяется из
женской формы в мужскую, т. е. маскулинность дифференцируется из фемининных
образований (А. Коча-рян 1996.). Именно поэтому онто- и филогенетический
регресс сопровождается феминизацией поведения, что объясняет несомненное преобладание
парафилий у мужской части человечества. Кроме того, у мужчин и женщин
наследственные реакции на изменения окружающей среды различны. У мужчин
выраженнее влияние наследственности, реакции биологически детерминированы и
более старые в филогенетическом аспекте, у женщин преобладают социально
детерминированные реакции, обусловленные большим влиянием социальной среды
обитания.
Появление фемининного
поведения может быть обусловлено исходной бисексуальностью всего живого, что
подтверждает таковое поведение жуков некоторых пород, психосексуальный
гермафродитизм у овец и коз, а также описанный Ю. Кушневым (1991) случай
возникновения гомосексуального поведения у мужчины-гетеросексу-ала после травмы
черепа. Последнее наблюдение подтверждает теорию одновременного существования
мужской и женской нейрофизиологических систем, одна из которых находится в
заторможенном состоянии. Подтверждение этому можно найти и на низших уровнях
эволюционной лестницы — после гибели самца рыб губанов у одной из его самок
происходит инверсия пола с рекомбинацией генотипа и она функционирует как
самец, у морского окуня каждая особь, поочередно меняясь ролями, может быть
как самцом, так и самкой.
|
