НАУКА - ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ПРАВОВАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

В конце XVIII — начале XIX в. в России в условиях разложения крепостнических отношений, крестьянских восстаний и волнений царское самодержавие продолжало проводить политику, направленную на защиту интересов помещиков и обретающего силу купечества. Законами и указами царского правительства закреплялись экономические и политические привилегии дворянства, усиливалась и без того неограниченная его власть над крестьянами. Феодально-помещичье государство допускало частичные льготы и нарождающейся буржуазии, способствуя развитию торговли и некоторых видов промышленности. В рассматриваемый период в России возникали либеральные направления общественно-политической мысли, отражавшие развитие страны по буржуазному пути. Одним из видных представителей либерального направления был Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839), который в начале XIX в. выступил с предложением о проведении прогрессивных реформ буржуазного характера, сводившихся к некоторому ограничению самодержавия и "созданию новых вещей порядка". Он стремился избежать "революционной опасности" и рассчитывал, что такие реформы могут быть осуществлены "сверху законными средствами". Но все предложения М. Сперанского о проведении реформ были отвергнуты царским правительством. Под руководством М. Сперанского составлены "Полное собрание законов Российской империи" (45 томов, 1830), "Свод законов Российской империи" (15 томов, 1832). Современник М. Сперанского, поэт П. Вяземский, так охарактеризовал этого выдающегося государственного деятеля: "чиновник огромного размера". В. Нерсесянц отмечает, что политическая доктрина М. Сперанского опирается на глубокие познания в политических теориях как античных, так и современных ему европейских мыслителей. Будучи глубоко религиозным человеком, он совершенно отрицал "мрачную систему чувственного материализма" и воспринимал Бога как верховного законодателя Вселенной. Договорную концепцию государства он допускал как гипотезу (договор как реализация воли Бога) [3, с. 432]. Видный русский историк Николай Михайлович Карамзин (17661826) в "Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях", составленной в 1811 г. на имя царя Александра I, доказывал, что могущество России основывалось и впредь должно основываться на самодержавии. "Записка" произвела большое впечатление на Александра I, поскольку содержала серьезную критику современной ему действительности и требования перестройки всего государственного аппарата. В силу этих причин она осталась неизвестной современникам. Главной темой "Записки" было исследование форм правления, наиболее пригодных для России. На примере анализа правления Ивана IV Н. Карамзин подверг аргументированной критике тиранию. Он осудил незаконное "свирепствование" этого царя, погубившее города и множество подданных, и в целом характеризовал его царствование "как омрачение России ужасами мучительства", отметив, что результатом подобной тирании стало не только повсеместное "запустошение земель", приведшее к "оскудению жизни всех людей", но и глубокое падение нравов, наступившее вследствие постоянного воздействия на подданных угрозы насильственной смерти. Теоретически, отмечает В. Нерсесянц, Н. Карамзин характеризовал тиранию как образ правления, при котором нарушаются естественные, положительные и нравственные законы [3, с. 436]. Идеалом Н. Карамзина был сильный монарх, опирающийся в своей деятельности на законы и принимающий меры к нравственному воспитанию и политическому просвещению народов своей страны. В. Ключевский по этому поводу писал так: "В спорах о лучшем образе правления для России он стоял на одном положении: Россия прежде всего должна быть великою, сильною и грозною в Европе, и только самодержавие может сделать ее таковою". Это убеждение, вынесенное из наблюдения над составом населения, степенью его развития, геополитическим положением современной ему России, Н. Карамзин превратил в закон основной исторической жизни России по методу опрокинутого исторического силлогизма: самодержавие — коренное начало русского государственного современного порядка; следовательно, развитие самодержавия — основной факт русской исторической жизни, самая сильная тенденция всех ее условий [23, с. 490]. Что касается политических документов декабристов, то следует выделить политическую программу Павла Пестеля (1793-1826) и проекты конституции Никиты Муравьева (1796-1843). П. Пестель, автор "Русской правды", последние восемь лет своей короткой жизни служил в Украине (г. Тульчин). Именно здесь, как справедливо отмечает профессор В. Марчук, формировались его государственно-правовые взгляды. Особое внимание необходимо обратить на политические идеи Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856). П. Чаадаев — мыслитель и публицист, основатель русского западничества, родовитый дворянин, получил блестящее домашнее образование, которое завершил в Московском университете. Участвовал в Отечественной войне 1812 г., входил в Северное общество декабристов (1821), но активным членом тайных обществ не был и относился к ним сдержанно-скептически. Мировоззрение П. Чаадаева формировалось под влиянием идей французских энциклопедистов и русских просветителей. Особое воздействие на него оказали религиозно-философские воззрения Ф. Шеллинга и Ф. Ламенне. Объявив себя приверженцем ряда принципов католицизма, в философии П. Чаадаев обосновывал верховную роль божественного закона как в природе, так и в обществе. Народ, по П. Чаадаеву, как сверхразумное целое может добиться "Царства Божия" — гражданского общества, в котором господствует свобода, равенство и демократия, — преодолевая индивидуализм и эгоизм под руководством высшего разума и мировой воли. "Философические письма" (первоначальное название "Письма о философии истории") — главный труд П. Чаадаева — написаны на французском языке в 1829-1831 гг. В 1836 г. перевод первого письма был опубликован в журнале "Телескоп", из-за чего журнал был запрещен, издатель сослан в Вологду, цензор отстранен от должности, а П. Чаадаев объявлен сумасшедшим и вынужден был дать подписку впредь ничего не публиковать. Недовольство властей было вызвано мрачной оценкой в "Письмах" исторической судьбы России, размышлениями П. Чаадаева по поводу отлученности ее от "всемирного воспитания человеческого рода", критикой существующего строя, открыто и резко выраженным протестом против духовного застоя в обществе. Впоследствии П. Чаадаев принимал активное участие в полемике западников и славянофилов и оказал на нее сильное влияние. Социально-политическую программу славянофилов он относил к разряду ретроспективных утопий. Оценка исторического процесса в России и ее исторической миссии носит у П. Чаадаева двойственный и даже противоречивый характер. С одной стороны, он страстно обличает Россию и обращает внимание на ее историческую роль: считает, что само провидение как бы исключило ее из своего благодетельного действия, что она "заблудилась на земле" и живет лишь одним настоящим без прошлого и будущего, что "исторический опыт для нее не существует". Всячески превознося католический Запад, П. Чаадаев ставит его в пример православной России. Но, с другой стороны, он отмечает, что именно в силу своего отличия от Запада Россия имеет особую, "вселенскую миссию", заключающуюся в осуществлении "интересов человечества". Опровергая свои же ранние обвинения в адрес России, называя статью, в которой они содержатся, "злополучной", он пишет, что Россию ждет великое будущее. И это великое будущее, которое, без сомнения, осуществится, эти прекрасные судьбы, которые, без сомнения, исполнятся, будут лишь результатом тех особенных свойств русского народа, которые впервые были указаны в злополучной статье [53, с. 536]. Сам автор, конечно, осознавал двойственность своей позиции и связывал ее с тем, что народ пока далек от "сознательного патриотизма" и любит отечество на манер тех юных народов, "которые еще отыскивают принадлежащую им идею, еще отыскивают роль, которую они призваны исполнить на мировой сцене" [53, с. 537]. Правота автора относительно неопределенности характера национальной идеи подтверждается, если обратиться к представителям русской общественной мысли, идущим вслед за П. Чаадаевым. Они представляли два направления, которые противоположным образом объясняли смысл и назначение русской идеи: славянофильство и западничество. Славянофильство как направление философской и политической мысли занимает видное место в мировоззренческом творчестве середины XIX в. Основные его представители были противниками как западников, так и революционных демократов. Они заложили основу русской религиозной философии второй половины XIX в. Основателями этого направления были Александр Хомяков (1804-1860) и Иван Киреевский (1806-1856). Считается, что разработке идей ранних славянофилов положил начало обмен в 1839 г. рефератами между А. Хомяковым и И. Киреевским по вопросу об историческом опыте старой и новой России. Поскольку А. Хомяков был главой и идейным вдохновителем славянофилов, рассмотрим хотя бы кратко его взгляды. Отмечая отрицательное влияние Запада и петровских реформ на русскую жизнь, он полагал, что ее коренные начала — православие и община — остались, в сущности, прежними. Возрождение на Руси патриархальной жизни, возврат к идеалам "Святой Руси", утверждение православия как вечного начала — такова основа социально-исторической концепции А. Хомякова, имеющая провиденциалистский и мистический характер. Основное в учении А. Хомякова — идея "соборности". А. Хомяков использует одно из важнейших понятий христианского учения о Церкви, которое присутствует в Никейском "символе веры": "верую во святую, соборную и апостольскую Церковь". Соборность в христианской традиции понимается как церковное единение христиан в любви, вере и жизни. А. Хомяков расширяет понятие соборности, трактует его как общий метафизический принцип общечеловеческого общения. В. Нерсесянц считает, что несомненной заслугой А. Хомякова явилось новое историческое истолкование традиционной темы о взаимоотношении государства и церкви, а также статуса крестьянской общины. Так расчищалась почва для обсуждения более фундаментальной для политического быта темы о соотношении общества и государства в русской и зарубежной истории. Характерным для А. Хомякова оказался также интерес к меняющейся роли обычая и закона [3, с. 458]. Видными представителями западников-правоведов были К. Кавелин и Б. Чичерин, которые со временем эволюционировали в сторону либерализма и стали идейными предтечами конституционных демократов начала XX ст. В 40-х годах в спорах славянофилов и их оппонентов на стороне западников были В. Белинский, А. Герцен, Н. Огарев, Т. Грановский, П. Анненков. Несколько слов о Константине Кавелине (1818-1885) — одном из основателей так называемой государственной школы в истолковании истории России. В отличие от славянофилов К. Кавелин считал, что наряду с общинным индивидуальное начало все-таки присутствовало и до Петра I и привело к постепенному созданию в России юридической гражданственности, хотя и в неразвитой форме. С более радикальных философско-исторических позиций критиковал славянофилов Т. Грановский (1813-1855) — русский историк, знаменитый профессор Московского университета, глава московских западников. "Грановский, — писал В. Ключевский, — преподавал науку о прошедшем, а слушатели выносили из его лекций веру в свое будущее, ту веру, которая светила им путеводной звездой среди самых беспросветных ночей нашей жизни. Лекции Т. Грановского о Греции и Риме, о феодальном средневековье воспитывали деятельную любовь к русскому отечеству, ту энтузиастическую жажду работы на его благо, ту крепость общественного духа, которая помогла лучшим русским людям минувшего полувека пронести на своих плечах сквозь вековые препятствия все тягости преобразовательной эпохи. История, сохраняя в чтениях Т. Грановского свой строгий характер науки, становилась учительницей жизни. Это Т. Грановский научил свою аудиторию ценить научное знание как общественную силу" [23, с. 491].

onli-films.at.ua	Главная Регистрация Вход

Приветствую Вас Гость \| RSS

Четверг, 25.04.2024, 18:00